Недавно разыскивала в Интернете информацию о солдатах автобата, прошедших Афганистан, и наткнулась на воспоминания одного из них: «Только теперь, проехав по опасным местам на авто, до конца осознал, что значит служить водителем автоколонны - бойцом, абсолютно беззащитным перед пулями и гранатами. И даже то, что они вешали противоосколочный бронежилет на двери кабины, выглядело скорее психологической защитой, чем реальной. В случае обстрела их могла спасти только скорость авто и везение».

- Нас так и называли, «живой мишенью», и не только душманы, но и свои, - подтвердил зиминец Сергей Шатик. – Редкий рейс был, чтобы автоколонну не обстреляли. В одном бою, о котором написали в газетах только через несколько лет, погибло тринадцать наших МАЗов-«Ураганов» из пятнадцати. Автоколонны в основном сопровождали два чахлых БТРа, у которых, если аккумулятор ослаб, пушка стрелять не будет. Надеялись на себя и везенье с божьей помощью.
Сергей Шатик служил в автобатальоне 126-го танкового полка.
А в октябре 1979 года Афганистан для простого советского человека был только точкой на карте, и зиминский парень, отправляясь с зиминского вокзала в армию, не предполагал, что уже совсем скоро будет воевать. Поезд привез новобранца на Дальний Восток, в Екатеринославку, где базировался танковый полк. Сергей Шатик, окончивший на родине водительские курсы, был определен в автобат. Часть занималась привычным для того времени делом – народным строительством, а именно благоустраивала Московский тракт. Как рассказывает солдат, учиться стрелять из автомата в это время не пришлось. И когда накануне 23 февраля 1980-го рядовым приказали привести в порядок обмундирование и в одну ночь во главе с молодым лейтенантом отправили самолетом в Кушку, никто не ожидал, что для кого-то эта дорога будет в один конец.
- Сказали, будем получать машины и ждать нашу часть, - продолжает рассказ Шатик. – Часть перебазировалась быстро, и мы на двадцати ЗИЛах и КамАЗах, в которые погрузили палатки и прочее, двинулись через границу. Цель – город Шинданд, от Кушки километров 250.
-Ну а зачем отправили в другую страну, объяснили?
- Очень сжато – якобы оказать братскую помощь афганцам, чтобы американцы что-то там не заняли. Уже позже говорили, что иссякают запасы руды на нашем Урале, а в Афганистане ее много, и она нужна нашему народному хозяйству. Эта версия нас, спустя год боев, уже даже веселила. А по прибытию в Шинданд мы увидели аэродром, который строили наши еще в 1961 году. Строителей там душманы тогда и расстреляли, о чем нам «сказали» памятники. И нас обстреляли в первую же ночь. Мы спали в машинах, стояла духота, поэтому разоспаться не успели. Караул заметил, что в горах начали зажигаться костры - знак подготовки к нападению. Пули засвистели со всех сторон, куда стрелять, в темноте можно было определить только по трассирующим по нам пулям. Как я сказал, парни все были необстрелянные, толком автомат держать не умели. Повезло, что рядом стояла наша часть, оттуда разогнали банду из пушек.
- Какое первое правило солдата в Афганистане?
- Фактически правил не было. Жили сами по себе, как партизаны. Мы были первые, по сути никому не нужные, даже в часть долгое время нас не звали. Полтора года спали с автоматами, их некуда было ставить, одеяла выдали только через год.
Здесь, в чистом поле близ Шинданда, советские военные строили казармы, обустраивали городок. В задачу автобата входила доставка стройматериалов. «Казармы в итоге построили, только мы сами спали все два года в палатках, - улыбаясь, говорит Шатик. – Но солдат жаловаться не привык. Домой писали, что все хорошо, служим, и про то, что каждый день под обстрелом, ни слова. Фотографироваться нам не разрешали, так что фотопленки мы прятали».
Есть у Сергея Шатика фотография, на которой он с товарищем на фоне своего ЗИЛа. Это было сразу после боя, это был памятный бой. В 1983 году, уже через два года после возвращения с войны, Шатик узнал, что за этот бой представлен к награде – ему вручили медаль «За боевые заслуги».
... Осенью 1981 года автоколонна со стройматериалами шла в Кандагар. Выехали пораньше, пока не наступила жара, наверное, это и спасло. Душманы, готовившие засаду, не ожидали, что колонна появится так рано, поэтому не успели сосредоточиться и начали беспорядочную стрельбу. Первая машина успела вырваться за подмогой. Половина грузовиков встала, в том числе и ЗИЛ Шатика - потом он насчитал в нем 19 пулевых отверстий. Пулей повредило автомат, руку -осколками. «Со мной парнишка ехал, только что призвался, я у него автомат забрал, - вспоминает Сергей Петрович. – Мы заняли оборону, накидали гранат в сторону душманов, чтобы не успели окружить. Бой вели почти три часа, подошли наши танки, потом прилетели вертушки, отбились. Было много раненых, у кого сто осколков вынимали, кому ногу отрезали в госпитале. Мои осколки санинструктор йодом так намазал, что химический ожог получился, - смеется сейчас Шатик. – сказали, лет через десять сами выйдут, но они по сей день во мне сидят».
На второй день в автоколонну у Кандагара опять стреляли, а пуль у бойцов практически уже не было. Повезло, что шли с рейда наши мотострелки, отбили.
Как и большинство воинов-интернационалистов, с которыми приходилось беседовать, Сергей Шатик уверен, что эта афганская десятилетняя кампания была не нужна, ни за что погибли парни. В части, где он служил, 400 человек было, в роте почти 100, известия о гибели приходили почти каждый день. А ведь это был еще не самый разгар войны.
- На родине узнали, что в Афганистане на самом деле воюют, когда мы стали из армии возвращаться. Газеты начали писать о войне году в 84-м, тогда же в Зиму пришел первый цинковый гроб, погиб Игорь Минеев из Ухтуя. А смерти никто из нас не ждал, - говорит боец, - она сама кого хочешь, подождет.